Анонсы Они стреляют по моей Родине

Поговорили с Владимиром Сидоренко, депутатом Заксобрания Ленобласти, бывшим главой д. Агалатово и уроженцем Донбасса, об обстановке на Украине.

«Я ведь 100 % украинец без какой-либо примеси русской крови. Из Донбасса ещё при СССР призвали в армию, потом перевели под Санкт-Петербург, тогда ещё Ленинград, тут я и остался. А мои все там. Отец тоже там. Моё родное село под Волновахой.

Неоднородность Украины была всегда. С детства помню, никогда никто не говорил “западная Украина”. Куда ты едешь? К бандерам. Как и они говорили: к москалям.

Я помню, был в 8 классе, 82-й год, мы ездили от школы на западную Украину. Мы приехали, там стоят ребята и говорят на каком-то языке. Мы там разговариваем о своём. Они говорят: вы откуда? Мы с Донецка. А, украинские москали. Это был 1982 год.

Мне рассказывали, что бандеры приезжали контролировать выборы Ющенко, удивлялись, почему украинский флаг висит на сельсовете. Они были уверены, что должен быть российский, их уже там зомбировали в то время. Давнее противостояние западной и восточной Украины. Мы же не трогаем Киев, Полтаву, Черкассы. Были бендеры, юго-восток и была Украина.

Идеи национализма там внедрялись активно последние десятилетия. У меня семья разделилась на два лагеря. Два брата и отец с сестрой готовы убить друг друга. Живут в одном посёлке, никуда не выезжают.

Конечно, спецоперация и войска — это страшно. Но я прекрасно понимаю, что выхода не было. Когда под Мариуполем стоит 40-тысячная армия из националистов — это страшно. В моё время в этом городе жило тысяч 400 человек. Сейчас, конечно, меньше. Если бы Владимир Путин не ввёл войска — людей просто уничтожили бы.

У меня две двоюродные сестры живут в Мариуполе. Связи сейчас там нет. Сердце рвётся.

С отцом сутки не мог связаться. Слава богу, с ним все в порядке.

Но вот 21-22 числа, Докучаевск, семья моего друга в своей квартире просто ночевали два дня в коридорах. Там стреляли.

Из-за таких ситуаций спецоперацию и начали. Чтобы люди перестали наконец бояться за свою жизнь.

Я профессиональный военный. Я знаю, что обычно жертвы увеличивают раз в десять. И вот сейчас украинский режим объявляет о 314 погибших мирных жителях. Они не могут набрать достаточно жертв, чтобы предъявить миру. И при этом говорят о 4 тысячах погибших российских солдат. Обученных с современным высокоточным оружием. Любому станет понятно, что тут явное вранье.

А договариваться там не с кем. Я вообще удивляюсь спокойствию и терпению нашего президента. Столько лет разъяснять и требовать выполнение Минских соглашений. А они ведут себя, как гопники.

Вы видели, кто приехал на переговоры с нами в Белоруссию? Это же просто бандиты из 90-х. Наши все в костюмах, аккуратные, а там? Кепочки?

И на Западе говорить не с кем. Вот слову Маргарет Тэтчер можно было верить. Её слушались. А сейчас кто? Лохматый Борис Джонсон? Да он уйдёт завтра и всё — никаких договоров. С Ангелой Меркель ещё можно было попробовать договориться. Но не с нынешним Шольцом. Он тоже очень скоро уйдёт.

Но самое главное, что сердце разрывается. Я же понимаю, что сейчас стреляют по моей Родине. Хотя я умом понимаю, что у нашего президента никакого другого выбора не было. И националисты — это ещё страшнее.

Пусть наши ребята хорошо поработают, и на Украине начнётся спокойная мирная жизнь».
На видео — еще один фрагмент интервью.